Неочерствевший

Корреспондент «Милицейской газеты» прогулялся с участковым по его зоне

С участковым Валерием Мордовкиным мы встретились возле Дома культуры рамонского поселка ВНИИСС. В этот день там отмечали юбилей района.

Собралось множество высокопоставленных гостей местного и областного масштаба. Площадка перед ДК была уставлена джипами ведущих мировых марок. Майор Мордовкин направлял транспортные потоки, следил за порядком. От простого рамонского участкового в этот момент зависела безопасность ведущих лиц области.

– Часто приходится работать на подобных мероприятиях?

– Часто, у нас единственный на район ДК, проходит много концертов, встреч. Я всегда присутствую.

– Это входит в обязанности участкового?

– Участковый должен охранять общественный порядок, а тут массовые мероприятия, произойти может всякое.

Он и УР

Валерий Мордовкин удивительно спокоен. Говорит тихо, но уверенно. Голос не повышает, даже когда речь заходит о наболевшем. Внимательно смотрит. От цепкого взгляда, кажется, ничто не может укрыться.

– Как вы стали милиционером?

– В органы я пришел в 1989 году. Получилось совершенно случайно. Вернулся из армии, обдумывал свою дальнейшую судьбу. Склонялся к поступлению в институт, но тогдашний рамонский участковый Алексей Ребрищев предложил попробовать себя в милиции. Особых мыслей о службе не было, но от предложения отказываться не стал. Поступил на должность помощника дежурного. Проработал месяца три, после чего меня вызвал начальник РОВД и предложил поступать в школу милиции. Я согласился. Меня и еще одного моего товарища отправили в Минск, где тогда готовили сотрудников для уголовного розыска. В Рамонь я вернулся в 1991 году и сразу поступил в местный РОВД – опером. 16 лет проработал в розыске. Полтора года назад стал участковым.

– Сравниваете бывшую и нынешнюю работы?

– Бывает. Опыт, полученный в розыске, помогает. За помощью к бывшим коллегам обращаться практически не приходится, кроме, конечно, случаев, когда нужно провести оперативные мероприятия, в которых я участвовать не могу по закону. Но работа все-таки другая. УР действует по конкретным преступлениям, уже совершенному деянию, участковый работает с населением, стремится это деяние предотвратить. При этом ему приходится больше общаться с простыми людьми, решать их мелкие проблемы. Ну и профилактика, конечно. Могу сказать, что люди к участковым относятся лучше, чем к другим сотрудникам милиции. Больше доверяют, легче идут на контакт. Хотя контингент, конечно, разный, и случается всякое.

Он и земля

Мы в опорном пункте. В небольшой комнате тепло и светло. Все что нужно здесь есть: диван, стол, стул, компьютер. К последнему у Мордовкина особое отношение: «Без компьютера участковый сегодня не справится: очень много бумажной работы. Днем бегаешь по территории, вечером приходишь, разгребаешь бумаги».

– Какой у вас участок?

– Поселок ВНИИСС (второй по численности населения в Рамонском районе), села Айдарово, Староживотинное и Красное. Все они относятся к Айдаровскому сельскому поселению. Еще туда входит село Чертовицы, но для него выделили отдельного участкового. Село большое, дачный массив, в который летом устремляется огромный людской поток, кроме того, на его территории крупный санаторий. Участковый в таком населенном пункте должен быть под боком. У меня же хватает работы: населением участка – почти четыре тысячи человек.

– У вас большой участок, разные села. Как же удается везде успевать?

– В Айдарово и Староживотинном есть определенные дни, по которым я веду прием в каждом из них. Есть четкий график, и каждый может прийти и рассказать, что его волнует. В Красном – проще. Там достаточно заехать на ферму, на которой работает большинство жителей села, – и будешь в курсе всех новостей. Но это общение, скорее, протокольное. Неофициальные беседы эффективнее. Район свой уже знаю: к кому надо зайти, что спросить. Мой мобильный телефон население участка знает не хуже, чем «02». Обращаются и днем и ночью. Я только рад: участковый сможет эффективно исполнять свои обязанности, только когда у него есть обратная связь с теми, для кого он работает.

Он и люди

Мы идем по ВНИИССу. Двух- и трех­этажки теснятся друг к другу, оставляя небольшие проходы. Рядом небольшие частные дома. Пейзаж типично сельский. Грядки, развешанное для сушки белье, покосившийся штакетник. На улице грязно и много луж.
Вдруг Мордовкин останавливается и говорит: «Где-то здесь сейчас гонят самогон». Я принюхиваюсь, ничего не чувствую, но уверен, что он прав. Участковый продолжает: «Для себя сегодня гнать можно, а чтобы доказать факт реализации, нужно схватить за руку покупателя. Но зайти к «продавцу» нужно – поговорить, предупредить». Зайду обязательно.

– Когда пришли работать участковым, как налаживали контакт с местными жителями?

– Делал все постепенно. Сначала знакомился с коллективами крупных предприятий, потом с сельской властью, ну и, постепенно, с населением. Очень помогло то, что часто мне приходилось работать вместе с администрацией сельского поселения. У нее необычайно высокий рейтинг доверия среди местных жителей, которое постепенно стало распространятся и на меня. Хорошие отношения у меня сложились и с главой администрации. Он всячески помогает в работе. Именно его усилиями был отремонтирован опорный пункт. И в других вопросах мы находим полное взаимопонимание. Нужно признать, что мне повезло. По общению с коллегами я понял, что далеко не везде местная власть так помогает местной милиции.

– Но ведь в представлении многих жителей участковый и есть власть.

– Соглашусь. Милиционер в селе – больше, чем милиционер. Это советник, помощник, консультант. На земле много спорных вопросов о меже, строительстве, соседских взаимоотношениях. Казалось бы, с такими вопросами нужно идти в суд, который имеет все полномочия, чтобы разрешить конфликт. Но идут все равно к участковому: суды-то далеко, и юристам платить нужно, а участковый – он рядом и за обращение денег не берет. Нас и забрасывают заявлениями, по которым мы толком ничего сделать не можем. Обработка этих бумаг занимает кучу времени, но не принять их я не могу: обязан по закону. Причем даже если я поговорю с заявителем, объясню ему ситуацию, то это не избавит меня от бумажной работы: заявление нужно списать, а людей письменно уведомить о том, что они имеют право обратиться в суд.

– Представление граждан о работе милиции сегодня формируется, в основном, многочисленными телевизионными сериалами. Среди которых есть и про участковых. Насколько далеки они от жизни?

– Очень далеки. Я помню, когда показывали сериал «Участок», мы с коллегами обсуждали его. Население образ героя Безрукова восприняло очень хорошо, но в жизни его бы через месяц посадили! Он не соблюдает должностные инструкции, не регистрирует преступления, а это уголовно наказуемо. Конечно, так работать было бы хорошо: если участковым не придется разгребать кучу заявлений, можно было бы больше времени уделить профилактике, чаще заходить к подозрительным подопечным. Глядишь, и на участке спокойнее было бы.

Он и обязанности

«Видите – на домах новая крыша, – показывает Мордовкин на сверкающую на солнце оцинковку. – В этом году у нас в поселке много домов отремонтировали по федеральной программе. За день приходилось приходить по три-четыре раза: жители отказывались пускать строителей в технические помещения. Вместе с чиновником сельской администрации ходили решать этот вопрос».

«Но это ведь не работа участкового!» – восклицаю я.

«Это потенциальный конфликт – значит, я тоже должен присутствовать».

– На что уходит больше всего времени?

– У участкового очень много обязанностей, выполнить все практически невозможно. Особенно тяжко приходится весной и осенью. Из военкомата заявления стопками несут. Чтобы их все проверить, недели нужны. Но хуже всего то, что если я уже один раз отработал призывника, выяснил, что у него, к примеру, сгорел дом и он переехал, то через полгода бумаги на него опять приходят. И главное, в розыск его не объявляют, без чего мы не можем проводить никаких розыскных мероприятий. Да и других дел хватает. Сегодня вот во ВНИИССовском ДК праздник. Завтра – в Рамони. По идее, не моя территория, но все равно нужно быть.

– Зачем? Участок у вас и так большой…

– По плану у нас должно быть 16 участковых, но в реальности в службе серьезный недокомплект, поэтому и участки получаются большими. А еще нужно периодически подменять коллег. Сейчас вот рамонский участковый в отпуск ушел, мы с еще одним участковым поделили его территорию.

– Почему же такой недокомплект?

– Слишком сложная и не очень денежная работа. Пэпээсник получает всего на несколько тысяч меньше, но он не принимает столь важных решений, не отвечает так за чьи-то судьбы. Меньше ответственности, меньше обязанностей, а денег почти столько же.

– Молодые не идут?

– Все не идут, возраст не важен, нужно чтобы нравилось общаться с людьми, было желание им помочь. С возрастом, конечно, приходит опыт, но у молодых больше задора и энергии. У нас в районе есть несколько примеров молодых участковых. Но энтузиастов не хватает.

Он и преступность

Около одного из невзрачных ВНИИСС­овских домов Мордовкин останавливается. «Вот моя постоянная головная боль, – говорит он. – По нескольку раз на день могу сюда приходить. Это бывшая гостиница, сейчас общежитие, контингент – сами понимаете». Понимаю: на обшарпанном доме нет входной двери, в подъезде темно, стены разрисованы незамысловатыми надписями.

– И как у вас на участке с преступностью?

– Стоит признать, неплохо. За время работы тяжких и особо тяжких преступлений не было. Самое популярное правонарушение – кражи. Те, которые совершаются местными жителями, мы почти всегда раскрываем. Хуже дела обстоят, если орудуют «гастролеры». Одно время у нас был наплыв, но поток удалось сбить благодаря совместной работе с населением. Местные жители стали обращать внимание на подозрительных приезжих, мы – проводить по ним проверки, предупреждать, намекать. Когда все поняли, что ситуация под контролем, краж стало меньше.

– Вспомните какой-нибудь интересный случай.

– Буквально пару дней назад поступил сигнал из Староживотинного. У одного дачника украли чугунную печку. Вроде и дом пустовал не больше недели, но преступникам хватило. Стал общаться с соседями. Кто-то вспомнил, что какой-то ночью слышал звук мотоцикла у такого-то дома. Думаю, нужно зайти к хозяину спросить, может, к нему кто приезжал или знает, что за мотоцикл. Стучусь, открывает молодой парень, радушно приглашает войти. Захожу на веранду и первым делом вижу ту самую печку. Стал расспрашивать. Парень немного поотпирался, но потом сознался во всем.

– Вы работали в розыске 16 лет, раскрывали особо тяжкие преступления, а теперь вот имеете дело с «печками». Неужто интересно?

– Интересно или не интересно – это молодым сотрудникам, которые только пришли в милицию. У них первое время романтический подход к работе. Но потом трудовые будни превращаются в ежедневную рутину. Нужно хорошо исполнять свой долг, в чем бы он ни заключался. А участковому – еще и не очерстветь к людям.

фото автора